Шанхай. Любовь подонка - Страница 75

Когда мы вернулись в Шанхай, я проводил Инну до гостиницы.

Постояли у входа.

За время обратной дороги — в самолете и такси — не перебросились и парой слов. Инка сидела возле иллюминатора — враждебно отстраненная, нацепив огромные, по нынешней дурацкой моде, темные очки.

Отвернувшись от меня, она смотрела на чуждые ей облака, чужую землю между ними — нарезки полей, кубики деревень и поселков, блеск каналов, нити дорог…

Выпивку в самолет я брать не стал: пора было возвращаться в нормальную жизнь. Коротая время в тесном мне кресле, пытался дремать или вяло рассуждать о чем-нибудь отвлеченном. О той же Инке.

Полупохмельные мысли с готовностью укладывались в шаблон — дороги, что разглядывала Инка, я сравнивал с линиями судьбы на огромной распахнутой ладони. Бывшая жена вглядывалась в них сквозь затемненное стекло, и из-за этого ладонь походила на крестьянскую, темную от земли и работы. Инна пыталась рассмотреть, прочитать, угадать, что ее ждет и почему все так вышло. Но чужая ладонь не поддавалась прочтению, скрывала свои тайны под облаками, путала хаосом сплетений, ослепляла вспышками солнца и заслонялась самолетным крылом, будто веером…

Чушь, какая, ведь ничего подобного Инка не думает. Она просто сидит рядом и без затей ненавидит меня. Женщинам нужна ненависть. Былая любовь не превращается у них в спасительную пустоту, как у меня. Им непременно нужно ее заполнить — ненавистью или хотя бы презрением.

Мы сидели и молчали: из пустоты ничего не бывает, и слова из нее не родятся тоже. Лишь у гостиницы решили сделать исключение.

— Зайдешь? — спросила Инна.

— Нет, поеду домой. Завтра на работу.

— Завтра я улетаю.

— Знаю. Я постараюсь подъехать. В аэропорт проводить не смогу, но на такси посажу.

Подхватила сумку, не отвечая.

Развернулась и пошла по ступенькам вверх.

Исчезла за крутящейся дверью.

Какое-то время я еще стоял и смотрел на затихающее вращение стеклянных лопастей. Служащий отеля, в красной униформе, курил возле входа и переводил взгляд то на дверь, то на меня.

Я глянул на часы. Через сорок минут у Ли Мэй закончится последняя пара.

Отошел к краю тротуара и поднял руку.

Такси подкатило сразу же, вынырнув из потока машин, едва не зацепив ехавших с края велосипедистов.

Тяжело опустился на заднее сиденье, придавленный недельной усталостью.

Все позади, — сказал себе, — все наконец-то закончилось.

Уже знал, что завтра провожать Инну не приеду.

У меня есть любимая женщина.

Отправил смску: «Я вернулся. К тебе и навсегда».

Ответа не было долго, лишь уже подъезжая к кампусу, получил короткое:

«Увидимся?»

Ждал Ли Мэй на скамейке неподалеку от общежития.

Еще не стемнело, но солнце уже скрылось. Розовые облака растекались по небу, точно подтаявшее фруктовое мороженое, отражались в стеклах административной высотки.

Суетливыми черными комками метались летучие мыши.

Ближе ко мне, над невысокими кустами с неподвижной листвой, сновали стрекозы, выписывая в золотистом воздухе неведомые мне иероглифы.

На траве сидели и лежали с книжками в руках студенты.

Из репродукторов на столбах вдоль центральной аллеи доносилась бодрая джазовая музыка.

— Привет!

Короткая юбка-шотландка, белая блузка и синий галстук с парой круглых значков на нем. Полосатые гольфы и легкие летние ботинки.

Села на скамью, рюкзак положила на колени.

Неизменный кролик Банни на лямке.

Я не смог удержаться от улыбки.

— Что-то не так? — Ли Мэй огляделась растерянно.

— Наоборот. Ты прекрасна. Только на школьницу очень похожа.

Кивнула.

— Знаю. Вчера с подругами ездила на Суцзяхуэй, целый день ходили по магазинам. Пару вещей купила, для поездки, еще косметики японской, в подарок. Расплачиваюсь, а продавщица и говорит: «Я, когда в школе училась, у меня и одного юаня не было, а вы вон теперь богатые какие!» Подумала, что я еще школьница.

Беззаботный ее тон смутил меня, я ожидал обид, капризов, холодности — чего угодно, только не обычной нашей болтовни. Но решил соответствовать.

— Я бы тоже так подумал, если бы сегодня тебя увидел в первый раз.

— Помнишь, я тебя приняла за студента? Вот, видишь… Мы хорошая пара.

— Выйдешь за меня замуж?

Ответила легко, с улыбкой:

— Конечно. У нас есть пословица: «С неба должен идти дождь, а девушка должна выйти замуж».

— Какой фатализм… А не боишься, что я, как твой двоюродный дядя, буду постоянно влюбляться и жениться? Я ведь уже был женат…

— Боюсь. Но когда человек боится, он осторожен и внимателен.

— Будешь меня охранять от других?

— Нет. Буду тебя любить больше других.

Только сейчас разглядел значки на ее галстуке — лобастая бычья голова и львиный силуэт.

— Наши знаки зодиака, — заметила мой взгляд, — хочу, чтобы они всегда были вместе. Ну и пусть, что плохо подходят друг другу. Теория и практика — разные вещи. Еще куплю значок с сердцем.

— Я тебе дам. И свое сердце, и значок. И сам приколю, можно?

Весело прищурилась.

— Я в интернете видела фото, как принц Альберт награждал военных: прикалывал им медали на грудь, и там почти все были мужчины, только одна женщина. И когда очередь дошла до женщины, принц обрадовался — это видно по фотографии. У него был такой вид, будто он ловит мяч — руки вытянул, пальцы растопырил…

Она довольно похоже изобразила принца Альберта.

— Я тоже видел это фото. Все мужчины одинаковы, что принц, что нищий…

Вздохнула.